Часть вторая. СВЯТУХА

31 июля. День девятый (1)

В Медвежьегорск прибыли утром, со слезами на глазах распрощали с Гуркой и проторчали в этом славном городе целый день - до половины четвертого. Занимались в основном закупкой продуктов и питьем пива. Между прочим, уж не знаю, как обстоят дела с горилкой, а сала в Медвежьегорске нет. Ольге с большим трудом удалось купить ма-а-аленький кусочек плохонького сальца, и это было все. А сексом даже и не пахло.

Я позвонила в Москву, смогла дозвониться только до Санькиной мамы (моя свекровь), которая стала причитать и ссылаться на Гидрометеоцентр, который передавал, что в Карелии очень холодно и идут дожди, что я, бедненькая, там мерзну и гибну, а они тут за меня переживают, все сердце изболелось... Ну, я, конечно, гордо ответила, что все вранье и телевизор надо выкинуть, что от жары Карелия горит, равно как и моя милая, но изрядно облезшая физиономия. А в Москве-то было холодно в это время!

Серега обегал весь город и купил Федьке спиннинг, чем сам был очень доволен.

Перед приходом поезда Федька и Серега, ставший нам за восемь дней похода родным, договорились с местным водилой о заброске нашей группы в залив Онежского озера - Святуху. Я едва дождалась прихода поезда, уже пританцовывая на перроне от нетерпения, - не столько хотелось увидеть прибывающие родные рожи, сколько получить, наконец, свою любимую старенькую Таймешку - Мурку, которую Андрюшику было поручено доставить мне в целости и сохранности.

Улыбающиеся новоприбывшие морды были, наконец, получены в наши дружеские объятия, а морды были такие. Борис Олегович, философ, специалист по этике, Федькин сослуживец и большой приятель, а также мой задушевный враг и заклятый друг. Мы с Борис Олегычем вполне искренне расцеловались. Андрюшик, или Андрюша маленький (потому как есть Андрюша большой - его отец), которого я не видела целый год - от похода до похода; изрядно подросший (в смысле роста) и повзрослевший; у Андрюшика, который в прошлом году был пострижен почти под ноль, оказались роскошные волосы, которые в момент схода с поезда были повязаны банданой (я бы сказала, платочком); Андрюшик счастливо улыбался. И Лена, племянница моей коллеги по работе Татьяны Архиповны, которая тут же была объявлена моей собственной племянницей, мол, кто обидит, убью собственноручно. Ленка, очаровательное существо двадцати лет, была в походе впервые; честно говоря, я ей завидовала, какие же волнительные чувства она испытывала! А также прибыла моя бесценная Мурка, тут же мной осмотренная со всех сторон, дабы убедиться, что это она, а не какая-нибудь приблудная чужая лодка. Доверяй, но проверяй, знаем мы их, молодых.

Итак, новый состав команды: Федор, Ольга, Наська, Серега, Борис Олегович, Андрюшик, Лена и я собственной персоной; из них: Наська, Лена и Андрюшик - дети. Плавсредства: Гармоза и Мурка. Экипажи: краснознаменный женский экипаж - Наська и я - на Мурке, все остальные, не менее краснознаменные, - на Гармозе. Маршрут: залив Онежского озера Святуха, далее волок в Чужмозеро; далее через протоку в озеро Гакх, а потом - в обратном порядке. Конечный пункт - Медвежьегорск. Конечная цель - получение следующей порции команды.

Предварительно нанятый водила не подвел, приехал в назначенный срок и очень быстро довез нас до места (надо сказать, довольно паршивого не в смысле стапеля, а в смысле спуска на воду). Мы даже не успели толком рассказать новичкам про наши приключения на Керети. Стапелились довольно резво, время поджимало, а идти нам нужно было примерно десять километров.

Собрались, пошли.

После Гармозы, которая была хороша в порогах, но тяжеловата на гладкой воде, старушка Мурка показалась просто перышком, а также, по сравнению с Гармозой, - быстроходным катером. Некоторое время шли рядом. Я немного волновалась за Ленку, как она, совладает ли? Ленка махала веслышком исправно и чувствовала себя явно хорошо. У всех новичков физиономии просто светились - дорвались, наконец. Однако остальная часть команды, так сказать, старички, явно подустала. Перед нами расстилалось зеркальное озеро, было тихо и очень красиво. Встретили проплывающее турье на Таймене. Они нас порадовали, что до ближайшей стоянки километров 10, это значит, что по гладкой-то воде два часа ходу.

Федор послал нас с Настенкой вперед - искать стоянку. Усталость накапливалась, видимо, сказывался переезд и вообще все - и болтание по городу, и новый стапель, и упаковывание шмотья, ну и, естественно, принятое пиво. Хорошо, хоть не было горилки и секса.

Нашли мы стоянку, хорошую, на высоком скалистом бережку; буквально на последнем издыхании разгрузили Мурку, вынесли на берег вещи, лодку тоже втащили. Это хрупкие-то дамы. После таких упражнений поневоле задумаешься, как тяжело мужикам живется. Подошла Гармоза, мама Оля - никакая, прогалопировала в кусты и там рухнула, Настенка моя поползла следом.

Потихоньку начали оклемываться. Ленка под моим чутким руководством поставила палатку; жить мне предстояло с Ленкой, а Настенку я вернула родителям (со слезами на глазах отдала, а они со слезами на глазах приняли). Андрюшик поселился с Серегой, а Борис Олегыч - один, он у нас волк-одиночка. Приготовили ужин, выпили. Глаза слипались...

1 августа. День десятый (2)

Вид со стоянки открывался восхитительный - в обе стороны бескрайняя гладь залива. Скалистый мысок, на котором мы стояли, был сплошь покрыт мягким мхом и меленькими желтенькими цветочками, во мху тут и там торчали восхитительные маленькие грибочки - дождевички; очень хотелось хоть каких-нибудь грибов, на Керети ведь ничего не было. Чуть дальше на скалах в большом количестве произрастал иван-чай; его роскошные кусты свешивались прямо над водой. Настенка пошла прогуляться и, вернувшись, объявила, что едва не наступила змее на хвост. Хорошее место, вобщем.

Прошел дождик, теплый, короткий, и все дружно стали надеяться на скорое появление грибов.

После обеда пошли дальше. Нас с Настенкой опять послали на разведку - искать тропу для перетяга в Чужмозеро. Мы пересекли заливчик за нашим мыском; на другом берегу стояло турье - стационарно, на неплохом местечке. Тропу нам указали, а еще сказали, что где-то в той же стороне протекает ручей, образующий водопад. Нам, кстати, и Серега про него рассказывал, когда ходил на разведку по суше. Мы с Настенкой прошли сквозь заросли осоки, прибились к берегу и поскакали смотреть водопад. Когда вернулись, стало ясно, что наша команда уже подхватила вещи и начала обнос, то есть рядом с распотрошенной Гармозой никого не было. Мы разгрузили Мурку, похватали шмотье и пошли.

Федор обещал нам 700 метров обноса. Вот мы идем-идем, тропа ведет нас то вверх, то вниз (довольно скользкая), уже, похоже, прошли положенные 700 метров, а что-то нам навстречу никто не возвращается. Вроде бы по времени они были должны дойти и идти назад - за оставшимися вещами. А никого и нет. Других троп тоже нет. Вобщем, сколько там было километров, я так и не поняла, наверно, около двух. Нашли мы своих, конечно, на тихом берегу речушки с сырым леском.

Мы с Наськой дважды возвращались за шмотьем.

Федька и Серега несли Гармозу на плечах, продев головы и руки в раму. Даже и не знаю, почему у них был такой измученный вид? Груз перенесли, а Гармоза без вещей - как перышко; наверно, они притворялись, чтобы их пожалели и сказали, какие они молодцы и умнички. Я думаю, Борис Олегыч и Андрюшик, столь же весело переносившие Мурку, им сказали, а больше никто не мог - уж очень мы устали, таская весла...

Тяжелый, вобщем, переход был.

Погрузились, поплыли. Речушка, впадающая в нужное нам озеро, узенькая, тихенькая, какая-то загадочная, лес вокруг сумрачный. Да и погода, надо сказать, под стать леску, тихая, но сумрачная. В маленькой заводине видели белую лилию. Впали в озеро. Красиво.

По планам Федора, озеро мы должны были пересечь, найти протоку и по ней выйти в Гакхозеро. Нас с Настенкой долго гоняли вдоль левого берега на разведку, наконец, в последнем заливе в ничего не обещающих зарослях осоки мы почувствовали легкое течение, пошли, раздвигая веслами траву, и вышли в протоку - узкий, довольно мелкий ручеек с прозрачной водой, в которой был виден каждый камешек; Гармоза, здоровенная штуковина, кралась за нами с превеликой осторожностью. Вот, где мы с Настенкой поволновались на команду! Мы и то просочились с большим трудом, стукая веслами о камни...

Наконец, вышли в Гакх. Еще красивее... Погода тихая, озеро зеркальное, и в воде отражается противоположный скалистый берег; ну как в сказке. На озере множество симпатичных островков. Нас опять погнали на разведку - искать стоянку. Мы с Наськой разогнались, огибая длинный остров, и получили весьма ощутимый поджопник о камень. Мурка выдержала - боевая подруга, раз сто штопанная и раз десять проклеенная.

Встали на длинном скалистом островке; было уже поздно, устали, как черти, ужинали в густых сумерках. А Серега взял мою Мурку, подвязал рули и поплыл рыбу ловить. Битому неймется...

2 августа. День одиннадцатый (3)

Утро было хмурое; мы с Ленкой проснулись от шума дождя. Вставать было еще рановато, мы лежали в палатке и трепались; дали дождику двадцать минут на функционирование, велев к этому сроку прекратиться. Он прекратился ровно через двадцать минут, сильно нас удивив. Над озером кусками плавал туман...

Пока мы с Ленкой трепались, Ольга с Федором обежали весь островок и принесли грибов - очень приличных подосиновиков, штук шесть-семь. Это событие сильно подняло боевой дух команды.

Федька объявил дневку, массовый сбор грибов и поход на гору Святуху.

Серега остался в лагере. Мы с Леной пошли на Мурке (Ленке было очень интересно сплавать на байдарке), остальные - на Гармозе. Экспедиция! Перед выходом состоялось пари. Федька жизнью жены поклялся, что на вот этом маленьком островке, напротив нашего, есть грибы, причем в огромном количестве, а мама же Оля жизнью мужа поклялась, что нет там никаких грибов. Не знаю, как остальная команда, а я очень распереживалась, я их обоих люблю и мне очень дороги жизни обоих. Ну пусть на этом острове окажутся хотя бы бледные поганки! Пари должно было разрешиться на обратном пути.

Поплыли. Время от времени начинался дождь; настроение нам это не портило. Добрались до берега, по нахоженной тропе полезли вверх, все круче и круче. Где была эта гора Святуха, знал только Федька, и до сих пор знает только он; мы же увлеклись грибами, которые попадались практически на каждом шагу, в основном подосиновики, но были и белые. А потом пошли и ягоды. Вот это жизнь! Какое-то довольно высокое скалистое место мы обползали вдоль и поперек, собирая все подряд, причем под дождем. Я пару раз спотыкалась, падала и на попе съезжала куда-то вниз. Федька неоднократно призывал нас идти дальше, потом плюнул и сам начал собирать грибы.

На обратном пути заплывали на всевозможные островки для сбора грибов. Борис Олегыч нашел огромный белый гриб восхитительнейшей чистоты и красоты, я такого никогда не видела. Везет же...

На спорном островке нашлись-таки бледные поганки...

Вернувшись, занимались исключительно грибами, потому как рыбы не было. Андрюшик палил костер, все остальные чистили и резали грибы. Из белых варили суп, а остальные, порубленные на молекулы, пошли в жульен (настоящий, с сыром), которым занималась я лично. Мама Оля пыталась сварганить гарнир для жульена - макароны "Новинка", и сварганила-таки, но пока жульен добулькивал, макароны слиплись в единый ком, которым, при желании, можно было кого-нибудь лишить сознания, уронив на голову. Огромный котел грибного супа доесть смогли. Но жульен только попробовали, и то без энтузиазма. Просто уже не лезло.

Пока занимались грибами, Серега затеял диспут. Нам был предложен вопрос: кого бы вы стали спасать в первую очередь в случае смертельной опасности - жену или друга? В диспуте приняли участие все, кроме Борис Олегыча, у которого было-таки свое мнение на этот счет, но он его придерживал. Особенно горячилась женская половина команды, предводительствуемая Ольгой. Андрюшику спорить было не особенно с руки - жены у него не было, Федору высказываться было просто опасно, жена (поигрывая уполовником) сидела рядом, да еще дочь имелась в наличии. Я прикидывала, кого бы стал спасать мой непоходный муж, и решила, что мне пришлось бы спасать его, причем скорее всего успешно - при условии, что мои походные друзья не будут мешаться под ногами и спасать меня. Или его. Или чьи-нибудь жены будут спасать моего мужа. Или его друзей. Спор нарастал, страсти накалялись, женская половина готова была разобидеться насмерть, потому что Серега был склонен не считать жену другом, а считать исключительно женой и по возможности не спасать, а друга считать только другом, и ни в коем случае женой, и спасать всячески. А жена, значит, погибай. Убила бы. Нет, все, оказывается, не так. Жену Серега любит, значит, спасая друга, он делает хуже себе, потому что после гибели жены он будет очень страдать и может даже повесится, глядя, как живой любимый друг всячески милуется со своей женой, которую он когда-то спас, а Серегу, неизменно погибавшего на его глазах, ни разу не спасал; поэтому Серега утопил горячо любимую жену в назидание другу, а сам пошел мылить веревку для наглядного самоповешения.

А далее последовал опрос команды, кто кого будет спасать в случае чего. То есть мы тонем, все к помпе. Борис Олегыч сразу застолбил себе штатное место - он спасает себя, горячо любимого. Федька был намерен спасать мою Мурку. Короче, штатные места распределились так. Борис Олегыч спасает себя как жену и друга в одном лице; Федька - Мурку (Мурка, надо полагать, спасает Гармозу - как коллегу по работе); Ольга спасает Наську - хоть и не совсем друга, но все-таки дочь; Наська спасает меня как капитана и с тайным умыслом втихаря обвенчаться; Андрюшик спасает Ленку, надеясь обрести в ее лице верного друга и надежное плавсредство.

В какой-то момент Настенка не выдержала и ушла, положив тем самым конец спору, мы с Ленкой пошли за ней, расстроенные, встревоженные и взбудораженные этим диспутом, потом долго гуляли втроем, обсуждали все тот же вопрос и пришли к выводу, что надо спасать того, кого можешь спасти. Поставили на этом точку и успокоились.

А нарушитель общественного спокойствия Серега опять взял мою Мурку и уплыл с Борис Олегычем ловить рыбу.

3 августа. День двенадцатый (4)

С утра опять был дождь - короткий.

Федька мужественно пытался есть залипанку из "Новинки". Мама Оля долго пыталась отнять у Федьки лакомое блюдо, призывая пустить его на корм рыбе; насилу отбила и накормила лесных зверей, потому как рыбаки отказались везти эту гадость на середину озера.

Серега с Борис Олегычем наловили-таки вечером рыбы, причем Серега поймал приличную щуку - на килограмм. Рыбу, по причине скорого отбытия, решено было съесть вечером.

Собрались, поплыли. Загружая лодку, я увидела страшную картину - изнутри моя чистенькая Мурка сверху донизу покрыта рыбьей чешуей. Возмущению моему не было предела. Ругаясь всевозможными грязными словами на Серегу (и вообще, точа на него зуб за дискриминацию женщин и жен, в частности), я вычистила Мурку, и мы с Наськой погрузились.

Поплыли. Нам предстояло пройти почти весь маршрут в обратном порядке, то есть по протоке впасть в первое озеро, пересечь его и перетягиваться в Святуху. Было солнышко, но поднимался ветер. Мы довольно долго шли вдоль берега Чужмозера, устали прилично, на каком-то симпатичном бережку останавливались собирать грибы, чернику и бруснику, в результате набрели на шикарную плантацию гонобобеля и всей командой собирали...

При перетяге (по той же мокрой тропе) Андрюшик, несший тяжеленный рюкзак, забуксовал, ноги у него разъехались, и он картинно сел на шпагат. Мама Оля изумилась и спросила: "Ты что, умеешь на шпагат садиться? Какой молодец!", на что не менее изумленный Андрюшик ответил: "Оказывается, умею!".

После перетяга страшно хотелось кушать. Был извлечен хлеб и остатки вчерашнего жульена, любовно переложенные Ольгой в банку из-под кофе; холодный жульен накладывали на хлеб. Как же было вкусно. Только уж очень мало. Вот ведь дураки, не надо было вчера давиться этим жульеном, а заначить как можно больше. Да и "Новинка" пригодилась бы. Это все Серега со своей женой друга!

После волока пошли по левому берегу Святухи вглубь Онеги, шли часа два, впали в какой-то большой залив, пересекли его и встали на высоком скалистом берегу. Мы с Настенкой устали. Все-таки тяжко чисто женскому экипажу живется, все приходится делать самим. Мужики, правда, помогали, Федька и Андрюшик, но все равно тяжко было. Я отпала на каком-то камне, не собираясь шевелиться вообще, а Ленка выбирала место для палатки. Стоянка была прелюбопытная - и уже обжитая. Берега как такового не было, а были большие пологие камни, уходящие в воду и метрах в двух круто обрывающиеся; они же составляли узкую полоску бережка, поросшего кустарником. А далее бережок круто поднимался вверх в виде скалы, а на скале уже был лес и проч. Ленка облюбовала место для нашей палатки на самой верхотуре, а все остальные расположились внизу. Лагерь получился двухэтажным. От предыдущих постояльцев на берегу остались кострище и рама, сколоченная из сосенок, для просушки чего-нибудь мокрого, например, моего влажного спальника.

Мама Оля пожарила привезенную (в носу нашей Мурки) из внутренних озер рыбу. Постное масло катастрофически заканчивалось.

Вечером купались. Федька с Андрюшиком ныряли со скалы вниз головой, моя Ленка тоже ныряла, правда, не очень удачно - брюшком.

После ужина Серега с Борис Олегычем уплыли на Мурке ловить рыбу, мама Оля с папой Федей куда-то рассосались, а мы с детьми играли в игры, которые предлагал Андрюшик, и нам полюбилась одна, до сих пор не знаю, как она называется. А принцип игры такой. Один игрок задумывает слово, а все остальные путем наводящих вопросов стараются из него это слово выудить. Например, Ленка задумала слово литораль, объявила, что ее слово начинается на букву л, а Наська ее спросила: "А это, часом, не фрукт?", на что Ленка гордо ответила: "Нет, это не лимон". А если бы она не знала фрукта на букву л, ей пришлось бы назвать нам следующую букву задуманного слова. И так далее. Позднее к нам присоединились и Ольга с Федором. Игра, надо сказать, не простая, а даже в некотором роде интеллектуальная. Несчастный Андрюшик очень сильно страдал от незнания названия цветов; жестокие дамы нащупали у него это слабое место и извели парня на корню. Лучше всех играла мама Оля, долго мы с ней проковырялись.

4 августа. День тринадцатый (5)

Мы с Ленкой проснулись от стука топора и звука падающего дерева, причем, казалось, что дерево падает прямо на нас. Время было около шести часов утра. Дерево упало все-таки мимо нашей палатки, но куда-то вниз, на первый этаж. Не знаю, что подумали остальные, тоже, естественно, разбуженные этим страшным звуком, но я подумала: "Какой же козел вытворяет такие штучки с утра пораньше?". Потом оказалось, что это Борис Олегыч; он собирался ловить рыбу, а предварительно решил исполнить свой мужской долг - нарубить дров для костра.

Утром опять шел дождь и весь день он то был, то не был, то с короткими перерывами, то с длинными. Прекратился только к вечеру.

После завтрака мама Оля и папа Федя полезли выше второго этажа на разведку, а остальные занимался кто чем; мы с Настенкой, например, мыли головы, Ленка и Андрюшик купались, а эти двое - лесоруб и спасатель - ловили рыбу.

Вернулись наши разведчики и повели нас в гору собирать ягоды и любоваться окрестностями. Андрюшик остался в лагере. Вид с горы был потрясающий: было видно почти всю Святуху, и вообще, наверху было очень живописно, а также имелось в достатке ягод и грибов. Надо сказать, что грибов уже не очень-то и хотелось.

После нашего возвращения жарили рыбу, причем, помимо всякой мелочи, была щука - опять Серега поймал. Масло кончилось окончательно. Серега вызвался выпросить его у соседнего турья, и действительно - выпросил; соседи, добрые души, подарили нам целую бутыль.

Есть оказалось очень вредно, потому что после обеда случилась падучая. Андрюшик в свежевысушенных кедах поскользнулся на камне и съехал до пояса в воду, бедолаге пришлось и штаны сушить. Следом за ним тот же трюк повторил Серега.

После обеда играли в детские игры (победила мама Оля), покуда Федька не дал команду трогаться. За нашей палаткой Ленка нашла огромный белый гриб.

Начали грузиться. Мурка опять была вся в рыбьей чешуе. И это еще не все. На днище лежал здоровенный каменюка, обвязанный веревкой, - так сказать, якорь. Выкидывая этот поганый каменюку в воду, я злобно поливала рыбаков всевозможными словами, костеря их на чем свет стоит. Наконец, мы с Наськой погрузились и отплыли... метров на десять. Этот... Серега, ловя вчера рыбу с этим... Борис Олегычем, подвязал рули и не развязал. Причем мы с Настенкой, естественно, собрались первыми и первыми же гордо отплыли, но пришлось возвращаться, развязывать рули, а потом догонять Гармозу. Мы с Наськой были вне себя от возмущения. И приняли такую вот декларацию: "Раз такое гнусное к нам отношение со стороны рыбаков, до конца похода категорически отказываемся чистить рыбу вообще. Любую. В любом количестве. И хоть помрите все". Мы с Наськой девки - не промах. Поход должен был продолжиться еще на восемь дней, а Ольга с Ленкой на следующий день уезжали в Москву, то есть мы с Наськой не собирались всю грязную работу перекладывать на родные Ольги-Ленкины плечи, но должна была приехать Наташка Соскова, а она очень любит готовить, вот пусть рыбу и чистит и ругается на рыбаков, а мы не будем ни чистить, ни ругаться; мы знать ничего не знаем, ни рыбаков, ни рыбу.

Довольно долго шли по Святухе вдоль правого берега - в обратную сторону. Устали. Наконец, показалась наша старая первая стоянка, занятая, к сожалению, и мы встали на противоположном скалистом мыске. Нам оставалось пройти по Святухе десять километров - на следующее утро.

Ленка, по идее, должна была нас кормить на дневке, но на дневке мы объелись грибов и испортили тем самым всю Ленкину обедню. Отпуск у нее заканчивался, она возвращалась в Москву и оставила нам все продукты. Это был склад. По самым скромным подсчетам, мы могли прожить на этом продукте всей командой дня три. Но тортик съели сразу.

Выглянуло солнышко, мы долго плескались в воде. За ужином обсуждали дальнейший маршрут по Суне. По лоции, Суна - река третьей категории сложности, и мне было как-то боязно, по третьей я капитаном еще не ходила. Но Федька сказал: "Пройде-е-ешь!", я поверила и успокоилась. Пытались предугадать, приедет ли Наташка Соскова, а если и приедет, то с кем - с одним Борькой или привезет еще своего друга Пашу, которого мы в глаза не видели. Или Паша приедет один, тогда - как мы его узнаем. Больше всего мне хотелось, чтобы приехал один Паша, а Наташка с Борькой остались бы дома, ну на худой конец, Борька бы остался дома... Немного поиграли в детскую игру, Серега провалился на слове дочь. Ну еще бы, у него дочерей отродясь не было, а жену-красавицу и вовсе хотел утопить.